Оба собеседника посмотрели на него с недоумением.
– С чем это, интересно, тут «пришлось повозиться»? – спросила Хонор, но Пол в ответ лишь хихикнул.
Так вот, в ту пору, когда почти все человечество в ужасе отпрянуло от порожденного им кошмара, на Беовульфе ничего подобного не произошло. Возможно, думала иногда Хонор, по той простой причине, что там с самого начала никто не пытался использовать научные достижения для «улучшения породы». Старейшая из колоний Старой Земли, Беовульф задолго до Последней Войны выработал собственный кодекс наук о жизни и установил ограничения как раз для тех опасных исследований, которые успешно развивались в других мирах. Впоследствии галактика не оказала на медицинскую элиту Беовульфа того, заставляющего следовать общим тенденциям давления, какого можно было ожидать. Скорее всего по той причине, что именно ученые с Беовульфа смогли один за другим победить страшные недуги и возместить ущерб, нанесенный Последней Войной генофонду Старой Земли.
– Боюсь, дело у меня сложное, – ответил Белая Гавань, пригладив темные с проседью волосы.
– Ну! – рявкнул граф, и этот окрик вогнал их в кресла, точно взрывной волной.
Хадсон – старшина первой статьи, рулевой катера «Ники».