Монсоро был человеком хитрым, но провести Шико ему, конечно, было не под силу: гасконец принес графу глубочайшие соболезнования короля, как же мог граф не оказать ему прекрасный прием?
В эту минуту лицо его не было тем лицом, на которое все женщины взирали с любовью, а все мужчины со страхом: лоб Бюсси был нахмурен, глаза блуждали, рот исказила кривая усмешка.
Раны были легкими, но уже через несколько секунд вся его рука покрылась кровью.
– Через восемь дней праздник святых даров, не правда ли, монсеньер?
– Так вы говорите, что они поручили вам объявить мне об их прибытии?
– Куда мы идем, государь? – спросил, как всегда, осторожный д'Эпернон.