Тогда, подумав, что этот храбрый дворянин, к которому он по-прежнему относился очень дружески, может, не будучи ни о чем предупрежден, сильно скомпрометировать себя послезавтра, он отвел его в сторону.
– Уф! – вздохнул Монсоро, когда герцог кончил. И, схватив бумагу таким же резким движением, каким герцог схватил перо, он сложил ее и спрятал между рубашкой и куском шелковой ткани, заменявшим в то время жилет, застегнул камзол и поверх него запахнул плащ.
– Все ваши планы невыполнимы, сын мой, – сказала она.
Порою принц все же подходил к окну и погружал свой взгляд в ров до самого дна. Но подобная высота могла вызвать головокружение даже у храбреца, а герцог Анжуйский был не из тех, кто не боится головокружений.
– Какое несчастье! Какое несчастье! – доносилось из передних.
– Не смейтесь, – сказал Можирон, – я читал о целой, куче совершенно сверхъестественных побегов… Например, с помощью простыней.