Но было поздно, Король, как мы видели, уже объявил де Гизу о его назначении и теперь, не обращая внимания на знаки и гримасы гасконца, вручал герцогу заранее подписанный патент.
– Я знаю этого гасконца, Генрих. Но, если хочешь меня послушаться, дорогой государь, возвратимся в Лувр, уже рассвело.
– Мой добрый сеньор Шико, – продолжал монах, пытаясь молитвенно сложить ладони перед своим необъятным животом, – неужели вы отдадите меня в руки моих преследователей, меня, вашего Горанфло?
– Собраться мне недолго, сударь, но нельзя ли узнать, чем вызвано столь внезапное решение?
– Да вы просто прелестны: «спокойствие»! Если бы вам наговорили половину того, что я сейчас выслушал, то, при вашем нраве, у нас было бы уже смертоубийство.
Те миньоны, которые должны были сторожить во дворе, вышли в одну дверь. Те, которые должны были привести себя в порядок, – в другую.