– Опять обмороки, святая пятница! Как бы я сердился на вас, моя любимая, за то, что вы так расхворались, если бы сам не был виновником вашей приятной болезни.
Что касается Генриха, то он возвратился к своей матери, которая очень деятельно, но с обеспокоенным и мрачным видом отдавала распоряжения своим слугам.
Когда Франсуа вошел в дом и остался в кабинете один, к нему с таинственным видом проскользнул Орильи.
«Ба! – чуть не воскликнул Бюсси. – Почему же вы этого сразу не сделали?»
– Отойдите в сторону, Диана, – сказал он твердо. По она, вместо того, чтобы повиноваться, снова бросилась ему на грудь.
– На помощь! – кричали другие. – На помощь!