– Погибаю от скуки, – ответил Можирон. – Когда я взялся сторожить вашего брата, государь, я думал, он гораздо занимательнее. Фи! Скучнейший принц. Что, он и в самом деле сын вашего отца и вашей матушки?
– Это правда, монсеньер, – подтвердил молодой человек, – я был тяжело болен и спасся почти чудом.
Ошеломленные отцы города неуверенно закричали;
– Так, значит, – спросил Монсоро, – вы решили нести все последствия вашей преданности герцогу Анжуйскому?
Келюс вышел. Д'Эпернон и Шомберг остались вместе со всеми ждать его возвращения, настолько их рвение было подогрето надвигающейся опасностью. Самая большая выдержка нужна матросам не во время бури, а во время затишья перед бурей.
Горанфло не оказал даже тени сопротивления, он лишь проливал слезы. Их было столько, что можно было заметить, как он худеет прямо на глазах.