И он растянулся на шкуре во всю ее длину, герцог метнул на гасконца яростный взгляд; Шико, приоткрыв один глаз, перехватил его и ответил храпом, подобным раскату грома.
– И, действительно, он ее спас. Я не считаю нужным спрашивать у вас, сударь, намерены ли вы держать свое слово.
– Говорил я вам! – с торжеством в голосе сказал Горанфло.
– Затем, чтобы гнев господень обрушился сначала на меня.
– Там вуаль, моя вуаль! – обратилась я к графу. – Выловите ее.
– Клянусь святым чревом! Ты познаешь его через два часа. Это говорю тебе я, Шико, – пообещал гасконец, вступая во владение комнатой.