– Так вот, ты должен будешь сделать для меня то, что обычно делают только для самою себя.
– Что, что? – переспросил Бюсси, не понимая, каким образом ему может быть полезна любовь Реми.
– Сударь, нет ли возможности сменить дом, квартал, улицу, переехать в другой конец Парижа, или, еще лучше, вернуться в Анжу?
– Вот дьявольщина! – огорчился герцог де Гиз. – Это значит умереть, не родившись; кончить, не начав.
– Как же я могу это знать? – ответил молодой человек. – Ведь мне завязали глаза, прежде чем отвести туда.
Генрих III только что проснулся; он позвонил в большой колокольчик, и слуги и друзья толпой устремились в королевскую опочивальню. Королю уже поднесли куриный бульон, вино с пряностями и мясной паштет, когда к своему августейшему повелителю вошел оживленный Шико и, даже не поздоровавшись, начал с того, что ухватил кусок паштета с серебряного блюда и отхлебнул бульона из золотой миски.