– Ну и что ты сделал? Расскажи, любезный Реми, я слушаю.
На этот раз глаза монаха остановились на Шико: тот, почувствовав на себе его взгляд, захрапел с удвоенной силой.
– Вы правы, Франсуа, – сказал Генрих, – я об этом уже думал.
– Вот уже кое-что, в чем вы можете поклясться. Дальше меня втолкнули в комнату, где лежали вы, и разрешили снять повязку.
– О! – лепетал Горанфло. – Я умру, наверняка умру. И подумать только, все это случилось потому, что я стал сомнамбулой.
– Шико, – печально сказал король, – Шико, друг мой, ты пользуешься моим угнетенным состоянием.