– Ну если бы это было так, то, во всяком случае, согласитесь, что я веду себя с исключительной деликатностью, и муж не имеет никакого права меня ревновать.
– Господин де Сен-Люк? Неужели вы меня приняли за Сен-Люка, господа?
– Ах, вот почему вы настроены против моей жены. Но вернемся к моему сну, государь.
– Я поспешно закрыла лицо вуалью, но было уже поздно: герцог меня видел, и если даже и не узнал, то, во всяком случае, мое сходство с женщиной, которую он любил и считал погибшей, должно было глубоко его поразить. Испытывая неловкость под его упорным взглядом я поднялась с колен и направилась к выходу из церкви, но герцог уже ждал меня у дверей. Он обмакнул пальцы в чашу со святой водой и хотел коснуться ими моей руки.
«Брат Горанфло!», я в-выхожу, в-вперед. При этих словах монах поднялся.
– А, негодяи! – вскричал он. – Это мой любимый конь, вы мне за него дорого заплатите.