– Значит, ваше высочество все еще любит Диану де Меридор?.. – спросил Монсоро, бледнея от ревности.
Горанфло, худший наездник, чем Шико, и к тому же вместо уздечки располагавший только поводком, Горанфло, говорим мы, продолжал скакать вперед.
– Монсеньер, – отвечал Монсоро, – можно подумать, что вы меня в чем-то обвиняете.
– Ну, ну, – сказал король, – что тут происходит? Добрые католики спорят между собой! Клянусь смертью Христовой! Вы подаете дурной пример!
– Моя речь состояла из трех частей, такую композицию Аристотель считает наилучшей.
Появление всадника показалось Сен-Люку дурным предзнаменованием, потому ли, что судьба удачно выбрала самый подходящий момент для сокрушения чувства безопасности, испытываемого молодым супругом, а может быть, потому, что, несмотря па постоянно выказываемое внешнее спокойствие, в глубине души он все еще опасался непредвиденного королевского каприза.