– И, получив удар шпагой в бедро, вы ни на кого не жалуетесь? – сказал Генрих.
Этот план занял Горанфло еще на четверть часа, ибо монах отличался здравомыслием, а идея сама по себе была не лишена достоинств.
– Значит, тебя все же изрядно поколотили, мой бедный Шико?
– Так вы ничего не знаете? – спросил барон, обращаясь к Бюсси.
– Во-первых, один проповедник, фанатик, бесноватый изувер, за его имя я заплатил десять тысяч ливров.
Теперь оставалось только сторговать седла и уздечки, но тут Шико увидел, как из боковой улицы на площадь вышел Горанфло с двумя седлами на голове и двумя уздечками в руках.