— Да, — сочувственно сказал Тед уже на поляне. — Геморрой — не та болезнь, которой стоит хвастаться.
— А-а-а, что, где?! — подорвался доктор, безумно шаря взглядом по сторонам; видно, ему как раз снился кошмар.
— Акжыж! Тды-сды, хе… — Михалыч, не поднимая глаз, продолжал орудовать отверткой, что-то куда-то запихивая и подгибая.
Капитаны обменялись оценивающими рукопожатиями. У Станислава ладонь была широкой и жесткой, у Роджера — узкой и холодной, но в целом силы оказались примерно равными.
— На самом деле… — Роджер замялся, пытаясь родить удобоваримую легенду. Но мозг предпочитал наслаждаться шампанским, обществом симпатичной девушки, да и вообще уютной атмосферой вечеринки. «А не проще ли рассказать правду? — неожиданно подумалось ему. — Ну почти правду…» — На самом деле я вовсе не хотел становиться геологом. Потомку самураев не пристало рыться в земле, словно крестьянину, для него уготованы более достойные занятия. Правда, силы самообороны у нас больше декоративные, «плюшевая гвардия», как мы их называли. Вот и пришлось искать себе подходящего даймё за пределами планеты…
В отличие от Олафа Мнишека старший техник Хойзингер грибным самогоном брезговал. Он имел доступ, во-первых, к практически неограниченным запасам технического спирта, а во-вторых, к аппаратуре, позволяющей без особых проблем изменить приставку «мета» на «эта», и регулярно пользовался сочетанием этих возможностей. Последний раз случился аккурат накануне стычки пиратов и браконьеров, каковую — как и последовавший затем сигнал всеобщей эвакуации — Хойзингер благополучно продрых в своей каюте.