Даже по ушам его шапки было видно, что он до смерти не хочет ехать.
Когда я открыл глаза, увидел черную спину, а потом уже сообразил, что мы не едем, а стоим.
Там свистело, лошади понурились, их секло снегом. Факел метался.
— Нет, не могу. Во что бы то ни стало уеду. Мне обещали, что меня сейчас же обратно доставят.
Аксинья сидела за дверью в ожидании, пока кончится банная операция.
Когда разделся и влез под одеяло, дрожь поколотила меня с полминуты, затем отпустила, и тепло пошло по всему телу.