Когда я открыл глаза, увидел черную спину, а потом уже сообразил, что мы не едем, а стоим.
Там свистело, лошади понурились, их секло снегом. Факел метался.
— Нет, не могу. Во что бы то ни стало уеду. Мне обещали, что меня сейчас же обратно доставят.
Аксинья сидела за дверью в ожидании, пока кончится банная операция.
Когда разделся и влез под одеяло, дрожь поколотила меня с полминуты, затем отпустила, и тепло пошло по всему телу.
Мною с Аксиньей было из кладовки извлечено неимоверных размеров корыто. Его установили на полу в кухне (о ваннах, конечно, и разговора в N-ске быть не могло. Были ванны только в самой больнице, и те испорченные).