Все его существо было охвачено отчаянием и возмущением против происходящего. Он уже не думал ни о чем, а, расстегивая ремни, снимая перед рукопашной схваткой пищаль, саблю, вынимая из-за голенища нож в ножнах, бережно складывая все оружие на землю (будто оно могло еще пригодиться!), с холодным бешенством смотрел в упор на одну из трех безликих фигур, с которой ему сейчас предстояло схлестнуться в неравном поединке. Михась чувствовал, что его мышцы словно задеревенели, и нужной скорости и точности движений от них ждать не приходится. Он попытался хотя бы размять плечи и колени, но противник этого ему не позволил и в два прыжка, воспользовавшись преимуществом в высоте, оказался прямо перед Михасем, сделал первый выпад. Михась с трудом ушел от удара, покачнулся. Он понимал, что атакующий его свежий боец будет делать ставку на скорость, и противопоставить ему в этом случае нечего.