— В лесу хватит места всем, — спокойно ответил Михась. — Но человек должен жить среди людей, а не среди деревьев.
У сержанта Паркса от удивления отвисла челюсть.
— Осторожнее, герой! Разрушишь судно! — с преувеличенной озабоченностью воскликнул Желток.
— Сержант, я уверен, что вы не хотели меня обидеть. Вы делились со мной всем: боевым опытом и знаниями, часто — куском хлеба. Вы приняли меня в свою команду, в свою семью. Я добровольно встал под ваш флаг. Неужели вы думаете, что я все забуду и опозорю честь Ее Величества флагманского морского пехотинца, а тем более — честь русского дружинника, или, как у вас говорят, гвардейца? Русские в бою своих не бросают. Вы для меня — свои. Я хочу, чтобы обо мне была такая же добрая память, как о Фроле. И чтобы тех русских парней, которые придут вслед за мной, принимали так же, как меня.
— Ты молодец, Майк! Они меняют курс! — почти хором воскликнули Паркс и Мэрдок.
За привычной веселой беседой друзья напрочь забыли о только что состоявшемся разговоре про особников. Но они не были бы такими беззаботными, если бы знали, что их троицу действительно ждут необычные по сложности испытания и что их дальнейшая судьба не далее как позавчера обсуждалась на Большом Совете.