— Это вы извините меня, джентльмены, что я перед выходом в свет не успела облачиться в парадное платье со шлейфом, — с иронией произнесла Джоана.
— И в какой же трактир ты направляешься столь стремительно и целеустремленно, матрос? Я, кажется, знаю все заведения, где куролесят мои бравые морские пехотинцы, но ни одно из них не находится прямо по твоему курсу!
И если Лурь не врал, а врать друг другу в Лесном Стане было, мягко говоря, не принято, то судьба Михася со товарищи (Михась не сомневался, что они с Желтком и Разиком все-таки войдут в одну, причем первую, боевую тройку) практически целиком находится в его руках. Дважды встретившись с Лурем в рукопашной, Михась понимал, что одолеть его на рубеже он не сможет. Но благородную и честную душу Михася глубоко возмутил пусть не прозвучавший вслух, но все же угадываемый намек, что будь Михась с Лурем повежливее, то…
— Почел своим приятным долгом воспользоваться вашим предложением, сэр Эдуард.
— Пожалуйста! — с готовностью ответил он, поскольку уже почти решил поставленную задачу и готов был поделиться своими соображениями с соратниками. — Перерезать всех испанцев мы не сможем и не успеем. Следовательно, нужно устроить их массовую гибель или же вынудить их уйти с корабля.
— А что это за жест ладонью, которым вы приветствовали друг друга?