— Ника. Иди за мной. Ни о чем не спрашивай и иди за мной.
Март отошел от беседующих и поискал глазами полицмейстера. Полицмейстер стоял отдельно, как-то очень даже отдельно от всех, и крутил в пальцах спичечный коробок.
Вошел лысый, гладко выбритый полковник в мешковатой шинели. Петер поприветствовал его, полковник ответил небрежно и стал по-хозяйски ходить по генеральскому кабинету, заглядывать в какие-то бумаги на столе; замерший от почтительности подполковник-адъютант, уловив некий тайный знак, сорвался с места и принял шинель. Под шинелью оказался генеральский мундир. Стоя у зеркала, лысый генерал с отвращением смотрел, как адъютант натягивает на него парик, расчесывает волосы, приклеивает усы — как на свет божий появляется привычный генерал Айзенкопф…
— Я к прожектору, — прошептал Петцер. Слышно было, как поскрипывала будка под его весом, когда он взбирался на крышу. Март стал ждать.
— Совершенно верно. Слух о смерти госпожи Лии Хамди был распущен по моему поручению. Она жива и пребывает в добром здравии, хотя и вынуждена носить пока другое имя. Хотите встретиться с ней?
— Это ты-то не боишься? — ехидно сказала Элли. — Ты так нервничал, что мы останемся без денег и мне придется идти на панель!