— Доктор, — спросил он, — вы не в курсе: при самоубийствах вскрытие обязательно?
Если бы эта папка существовала на самом деле! Ну что же, пока там Ник связывается со своим руководством, пока те обсасывают ситуацию, пока вырабатывают новую тактику, — ладно, мы тоже пока не будем суетиться. Блефовать надо с серьезным лицом.
Туман не поредел, и внизу, у стапеля, стало просто невозможно находиться: смешиваясь с соляровым чадом, туман превращался в нечто непереносимое, едкое и для дыхания непригодное, а оседая на камне, образовывал скользкую, как сало, пленку, по которой катились даже рифленые подметки итальянских хваленых ботинок, и дважды Петер припечатывался к земле-матушке весьма чувствительно. Работа почти стояла. Петер поискал и нашел Козака, и Козак рассказал ему, что за последние три дня удалось поставить лишь одну секцию, и пока ничего не предвидится, потому что все порастеряли, новые начальники-выдвиженцы ни хрена не умеют, крепежных узлов опять некомплект, а площадка загромождена неочередными секциями так, что пешему не пройти. «Бардак», — резюмировал он.
— А что случилось? Я понял так, что меня отозвали экстренно…
— Господи, — сказала она. — Ты просто сумасшедший сегодня.
— Мальтишка! Я путу неметленно опращаться к маршалл, и он вышвырнет вас, как котенок!