Что-то хлюпнуло, как будто в захламленный ящик письменного стола вывалили желе.
— Ни единого, — покачал головой доктор Тод.
Существо, которое ломится ко мне в окно, семи футов ростом, руки у него трехсуставчатые, как у паука-сенокосца, и такие длинные, что клешни волочатся по деревянному полу и оставляют зазубрины. Сложением он напоминает графа Дракулу, а морда у него, как у волка. Когда он скалится в улыбке, становятся видны все острые зеленые зубы до единого. Этот стервец даже плюется ядом, что бывает весьма кстати, если собираешься шляться по Джокертауну по ночам.
— Да выключи ты эту дрянь, — рявкнул кто-то.
Он неколебимо знал, что наткнулся всего на одно щупальце того, что не поддается его пониманию.
Посвящая ее во все тонкости танца, он то напевал своим приятным баритоном мотив, то прерывался, чтобы на ходу объяснить ей что-нибудь.