– Четырехликий Навт, ты назначаешься адъютантом к моему личному гостю, Белоголовому. – И, помолчав, добавил: – Глаз с него не своди.
Потом мы с Данилой снова болтались по городу, который, впрочем, был слишком мал, чтобы питать нас новыми впечатлениями в течение двух дней.
– Двух… максимум трех, – слегка подумав, ответил я.
– Ну ты хват… – и покрутил головой. Потом он снова уселся под елкой и с ухмылкой заявил: – Ладно! Твоя взяла! Только до жилья отсюдава куда как далеко… Впрочем, бродют тут одни оглаеды… Камешки собирают… Вот к ним вас и проводют… У них такая машинка есть, они в нее поорут, поорут, и к ним дыр-дыр-дыр прилетает… Подойдет?…
Когда основная масса нашего населения раскусила (прошу прощения за каламбур) гербалайф, секта гербалайфщиков поблекла и съежилась, а над нашей некогда могучей Родиной с востока пронеслась комета Аум Синрикё, а на западе зажглась новая под броским названием «Сайентология».
– Слушай… – вдруг заволновался Зопин, – …там чай стынет.