– Ничего не ошиблись!… – резко одернул его Опин. – Ты же сам слышал – он поет!…
В этот момент Многоликий коснулся рамы зеркала и изображение скользнуло в сторону, открывая нашему взору узкое, худое, сморщенное лицо, напоминавшее голову клювастой ощипанной птицы с немигающими глазами рептилии, лишенными век и ресниц.
– Будут тебе билеты… неваляшка… – Он снова улыбнулся. – Катерина там для тебя гостинцев прислала, варенья-соленья…
– Так что здесь мы, как это вы говорите… попрощаемся. – В бестелесном голоске явно чувствовалась смешливая двусмысленность.
– Не, ничего… – каким-то ломким голосом ответил Зопин.
– Что, дяденька, сдох твой маус?… А теперь я попробую…