Следователь, крупный, солидный мужчина с умным, интеллигентным лицом, впрочем, довольно усталым, посмотрел на посетителя и вдруг добродушно рассмеялся.
– Вызови ко мне Игошу-птичника, – бросил Многоликий гвардейцу.
– Все пишешь, брат?… – звонко спросил вновь прибывший. – И как тебе не надоест эта никчемная писанина. С твоими способностями… и возможностями… можно было бы заняться и какими-нибудь более серьезными делами.
Уже через несколько минут я почувствовал себя в силах приподняться и, опершись на руки, подвинуться к стене. Теперь я уже сидел, привалившись к мокрому камню. Оказалось, что размышлять в таком положении гораздо удобнее. Но размышлять не хотелось. Я задремал.
Я принял из его рук ножны для шпаги, вложил в них клинок и повесил на пояс. Дагу, аккуратно погладив о те же штаны, привычным движением задвинул за пояс.
Глазки на голом черепе жадно блеснули. Причем, как мне показалось, все три.