Глаза у Елены Николаевны широко раскрылись.
– Нет. Больше мне ничего пока не нужно. Если же мне еще что-то понадобится из драгоценных украшений, я не премину обратиться непосредственно к достопочтенной Агате.
День клонился к вечеру. Солнце уже зашло, в воздухе разлилась мягкая прохлада. Чистое, безоблачное небо быстро темнело, и только светлая полоса на западе еще освещала притихшую землю. Недалекий лес еще приблизился молчащей чернотой, но почему-то не пугал, а успокаивал, словно добрый друг, обещая укрытие и помощь.
– Надо признаться, – продолжал между тем старик, – что ты здорово мне помешал. А посему я не могу тебя не наказать. И наказание за твои деяния, как ты сам понимаешь, может быть только одно – смерть… – Он, словно сожалея о такой необходимости, пожал плечами.
– Значит, ты за то, чтобы дальше идти вместе?
– Ко вчерашнему дню… – со вздохом ответил я. Он понимающе улыбнулся, достал небольшой пинцет и аккуратно уложил иглу в маленький футляр. Закрыв саквояж, он поклонился Многоликому и быстрыми, мелкими шажками покинул кабинет.