– Ы шаш поптою, ы шаш поптою, шпать на оодный ыудок неззя… Отому што…
Становилось все темнее. Свет, падавший из подвала, тускнел, а в самом коридоре освещения не было. Я бесшумно двигался вдоль слабо светившейся голубенькой ниточки света, благословляя Данилу за его детскую жизнерадостность, оставляющую такой ясный отпечаток. Думаю, след Юрки давно бы уже погас.
– Но Многоликий поручил нам проводить вас до гор…
– Наконец ты вернулся… Что там с тобой случилось?… – и в этом шепоте звенели слезы тревоги и радости.
«Знакомая картина… – подумал я. – Давно ли я сам вот так же таращил глаза на свою копию».
Пока мы наслаждались лицезрением трехглазого карлика, он встал у верстака и опустил перстень, блеснувший багряным бликом рубина, на небольшую металлическую пластинку. Затем, выдернув из кучи разного рода инструментов увеличительное стекло в роскошном золотом ободе, он принялся тщательно изучать свою добычу. При этом он что-то намурлыкивал себе под нос, но разобрать слова было совершенно невозможно.