– Нет. Я вполне могу сам подняться домой…
Гвардейцы между тем установили свою ношу на стол и стянули покрывающую ее ткань. Под покровом оказалось довольно большое овальное зеркало в тяжелой бронзовой раме. Женщина, которую Галл назвал Агатой, поставила рядом с зеркалом свой ларец и, отперев его маленьким, странно выгнутым ключиком, открыла крышку. В ларце на черном бархатном дне лежали перстни. Каждый был прихвачен специальным зажимом.
У Опина опустились руки, и он чуть не выронил сверток с курицей.
– Я тоже могу рассказать историю, – заявил я. Оба мальчика с интересом посмотрели на меня и приготовились слушать. Данила по такому случаю тоже прихватил с тарелки персик.
– Его и при солнечном свете не раскусят. Он просто помешан на обликах самых разных птиц!
– Нет, Данилка, тот переход схлопнулся. Его больше нет.