– Давай-ка, друг Данила, расставим акценты…
– Смотри, ложку на ногу уронишь – я тебе ее бинтовать не буду, – перебил его Опин.
– Ну ты и выражаешься. «Вы не такие, как другие такие же…» Называется – загнул силлогизм…
– Вишь ты, светлая голова – это значит березовая, а не дубовая… – продолжил Опин, делая очередной ход. – Ставит мамку и не видит, что у меня на поле уже три папки!…
Этот ангельский голосок принадлежал Даниле, и я сразу понял, что тот затеял свою любимую игру. Это была игра интеллектов, которой Данила увлекался почти с тех пор, как научился более или менее внятно говорить. Она всегда начиналась вопросом «Дяденька, а можно спросить?», а заканчивалась фразой «Дяденька, ну какой же ты дурак!».
– Ты же видел – на барабане играла. Я всегда играть на барабане в лес ухожу. Мама говорит, что в деревне я уже всех оглушила, а в лесу я никому не мешаю. А барабан мне дедушка подарил, – гордо добавила она.