– Вот, мастер, мне необходимы еще три такие же… Ювелир склонился над столешницей и сквозь возникшую у него в руке лупу принялся рассматривать иглу.
– Ценными, однако, предметами эти штучки стали, – усмехнулся Многоликий, а затем, немного помолчав, вдруг сказал: – А ведь я, пожалуй, покажу тебе свихнувшийся камень.
– Ну, никакой особенной опасности не было. Надо было только тихо сидеть. А если бы даже меня и услышали, я сделала бы вид, что ищу в кладовке какие-нибудь специи. В общем, я все слышала и видела. Апостол Пип сидел в дядюшкином кресле, а его мордовороты выстроились перед ним. Сначала Пип молчал, будто приходил в себя. Я его таким ошарашенным и представить не могла…
– Так, когда дверка открываться стала, они вспорхнули… вернее, воспарили. Вот с тех пор и парят… В этом… В недоумении… куда это мы делись?… – И тут он окончательно смутился и спрятался за меня, протиснувшись между моей спиной и стеной.
– А больше четырехликий Навон тебе ничего не подарил?… – подозрительно спросил он.
– И вы считаете, что здесь ваш дом?… – Рык стал громче. Я решил взять переговоры в свои руки.