— А с чего ей расти, — влезла баба, — сыро здесь, да и на кой ляд нам колючки да кислятина?!
— Миклош… Я не предам тебя, никогда не предам. Только не тебя!
— Оно так, — важно кивнул Иштван, — сначала цццветочки… Потом яббблочки.
Чего от него ждут, а ведь ждут! Холодно, больно, но так всегда бывает. Счастье во сне, боль на рассвете.
Ветер кошкой прыгнул в лицо, солнце брызнуло в глаза алмазной россыпью, и погасло. Миклош потряс головой. Все было прежним, только тревожно звенели вдали колокольчики, звали, требовали.
Господарка чмокнула обалдевшего конюха в желтые усы и помчалась в винный погреб. Пересчитала новые бочки, проведала ткачих, прогнала прихворнувшую Ратку отлеживаться и нырнула на поварню перекусить и поболтать со стряпухами.