— Мяу! — со стола упала и разбилась кринка. Старая, старше Барболки, пустая, с облупившимся рисунком. Мать в ней ставила на стол молоко, тогда у них еще были козы.
— Птичка моя птиченька, — выпевала девушка, шагая между серебристых расписных стволов, — где летала,
— Барболка, сдурела совсем?! Родного отца не признает! Да стой же!
— Горячо, — пожаловалась старшая, младшая шмыгнула носом, глазенки совсем заплыли.
— Не хочу, — Миклош чмокнул супругу в пополневшую грудь и решительно прикрыл ее недошитым пологом, — зачем мне бабочка, что я буду с ней делать? И вообще я должен тебе кое-что сказать. Закатные кошки, ну почему, когда я иду к тебе по делу, ты такая красивая?
— Приду, — выдохнула Барболка, цепляясь за горячие плечи, — куда скажешь, когда скажешь…