— Так поздно уже, — покачал головой Ласло, — до колена дошло.
— Красивее тебя никого быть не может, — Миклош поцеловал жену в губы, но глаза были тревожными.
Старший осадил коня и что-то сказал молодому. Соловый свернул с дороги, какая богатая сбруя! Галуны на седле лучше, чем у Ферека на праздничной куртке. А уздечка золоченая, не иначе.
— Это здесь? То, что ты хочешь мне показать?
— Сжечь гадюку, — рявкнул Миклош, — да не на закате, а сейчас. Вместе с домом… А этих — в Яблони, пусть с ними люди решают.
Во дворе грохнул колокол, что-то громко заорал Иштван, недовольно залаяли собаки. Барболка тихонько вернулась в спальню, но не легла, а села у окна. Мешать она не станет, но разве тут уснешь.