Впереди расположилось серое здание. Здание внутри здания. Грубые каменные стены резко контрастировали с воздушной белизной вокруг. По всей длине фасада, словно солдаты на карауле, выстроился ряд узких стрельчатых окон.
— Я рассчитал направление, откуда мог прилететь камень, и понял, что его мог бросить один из двух молодых людей, — пояснил Ротан. — Подросток, что стоял ближе, ничего даже не заметил. В то время как Сонеа с удивлением уставилась на свои руки. Потом она посмотрела на меня, и по ее лицу я увидел, что камень бросила именно она.
До Сонеа дошло, что она не слышит слое как таковых, а получает образы мыслей, посылаемых ей собеседником. Они вспыхивали в сознании и понимались так быстро и полно, что она получала именно то, что ей хотели передать.
После недели, проведенной в темноте, чувства Сири заметно обострились. Его уши улавливали шорох лапок бегущих насекомых, а пальцы ощущали малейшую неровность, где на поверхности железной отвертки сырость оставила ржавые отметины.
Осознание того, что она будет выдворена из Гильдии, заставило Сонеа понять, что же она теряет. Притвориться, что хочешь остаться, было совсем не сложно. Ей и притворяться-то почти не нужно.
За те тридцать лет, что прошли со времени окончания учебы, лорд Ротан входил в Главный холл Гильдии бесчисленное количество раз, но ему нечасто доводилось наблюдать столь оживленные дебаты. Стены просторного зала эхом отражали возбужденные голоса множества облаченных в мантии мужчин и женщин.