В расстроенных чувствах он сильно стукнул кулаком по столу, так что кружка, которая стояла на нем, подскочила и перевернулась. За моей спиной открылась дверь, и румяная пожилая женщина прошмыгнула мимо меня и подошла к командиру.
Это тот самый Крыс, понял я. Все-таки правильно я сделал, что оставил их в живых. Не зря ведь говорят, что знакомый враг лучше незнакомого, а рассекреченный разведчик перестает быть опасным. Теперь для Фариама они угрозы не представляют, уж он-то своего не упустит и будет знать о каждом их шевелении.
– Ярко светит солнышко… Ярко светит солнышко… – донеслось до меня тихое пение справа.
Все неувязки с финансированием ниоткуда и внезапным желанием кочевников воевать увязались.
– Ясно. А много ли у нас луков лежит в оружейной?
Ну, не мог же я им сказать, что мы сюда скакали только из-за глупого четвероногого? Парни начали с облегчением выходить из-за деревьев, а потом привели лошадей, на которых и уселись, громко возмущаясь, что им так и не удалось пострелять. Я тоже пересел на свою кобылку, ведя трофейную в поводу, а сам все думал: когда же ребята спросят меня о том, как мне удалось обнаружить разведчика на таком расстоянии от Города? Но никто не заметил этой очевидной нестыковки, вероятно, потому, что все были сонными и засыпали прямо в седлах. Когда через час мы достигли дома, я опять успокоил всех, сказав, что нападение сегодня не состоится и можно отменять боевую тревогу. Заодно похвалил ребят, что так быстро и оперативно собрались по моему рыку, и отправил всех досыпать остаток ночи.