— Ага, — Гэррети что-то беспокоило. Он задумался. Потом спросил Макфриса и подошедшего к ним Бейкера. — Вы видели Олсона перед тем, как он получил пропуск? Его волосы? — А что с ними такое?
— Интересно, почему людей не очень много? — спросил Гэррети. — Зрителей, я имею в виду.
Гэррети ощутил безумное чувство благодарности. Его средства защиты еще не были сведены к этому.
Олсон молчал. Он только поднимал и опускал ноги. Полная темнота наступила в половине седьмого. Карибу, теперь уже в шести милях, слабо мерцал на горизонте. Людей у дороги было мало — все ушли домой ужинать.
— Гаркнесс, — сказал Макфрис. — Старина Гаркнесс получил пропуск.
После парня в зеленом плаще выписали пропуск еще семерым. Около двух часов трое выбыли почти одновременно — как сухие листья, сдутые осенним ветром. Они прошли 75 миль и лишились двадцати четырех участников. Но это было неважно. Важным была мертвая тишина. Снова прогремели выстрелы, и кто-то упал. На этот раз лицо было знакомым — Дэвидсон, номер 8, тот самый, что когда-то на пикнике «подержался» за толстую тетку. Гэррети только миг смотрел на бледное, залитое кровью лицо Дэвидсона и быстро отвел глаза. Теперь он почти все время смотрел на дорогу. Иногда белая полоса была четкой, иногда казалась разорванной, а иногда двоилась, как лыжный след. Он удивлялся, как люди могут весь год ездить по этой дороге и не видеть этих выписанных белым иероглифов жизни и смерти. Или они видят?