— Я уже думал, что тебе сейчас выпишут пропуск.
— Я думаю, — сказал Макфрис, — что ты пожертвуешь две-три сотни Обществу защиты животных.
Гэррети дал обещание в 15.15. Но к шести часам пропуск выписали лишь одному. Все шли молча. Группы полностью распались. Все они согласились с предложением Абрахама. Стеббинс рассмеялся и предложил скрепить клятву кровью.
Двенадцатым был парень в яркой ковбойке по фамилии Фентер.
— Помнишь того парня, что разбил коленку на дороге?
Они миновали каменистый луг, где пять коров задумчиво жевали, провожая их печальным взглядом. Собачонка фермера кинулась на дорогу с сердитым тявканьем, и солдаты на вездеходе подняли ружья, готовые пристрелить ее. Но собака благоразумно не выбегала на асфальт, выражая служебное рвение с безопасного расстояния. Кто-то завопил на нее, требуя заткнуться. Гэррети, не отрываясь, смотрел на светлеющее небо — сперва оно окрасилось нежно-розовым, потом красным, потом золотым. Кого-то опять застрелили, но он не заметил. Над горизонтом поднялся ослепительно красный бок солнца, и Гэррети полубессознательно подумал: «Слава Богу, я могу умереть при свете».