Пошел дождь. Временами он был таким сильным, что Гэррети ничего не видел за водяной завесой. Он моментально промок насквозь, но продолжал идти, подняв лицо навстречу дождю и улыбался. Интересно, видят ли их солдаты? И что они думают?
— Сперва все было чудесно. Мы трахались с ней еще три раза, в машине, нюхая коровье дерьмо с ближайшего пастбища. Я никак не мог вычесать шерсть из моих волос, сколько ни расчесывал их; но это было неважно, потому что я любил ее. Я это знал, но никак не мог ей объяснить, — ни языком, ни членом.
— Меня ждут девушки повсюду, — сказал Паркер. — Только посмотрят, так и сразу писают в штанишки, — его лицо осунулось и вытянулось, оставив от прежнего Паркера только тень.
— Погоди. Когда они закончат, мы устроим им свой салют.
— Мне за всю жизнь не было так жарко, — прогундосил Скрамм.
Женщина, стоявшая у автобуса «фольксваген», закрыла лицо руками; она всхлипывала, и Гэррети вдруг обнаружил, что видит сквозь платье ее панталоны. Голубые. Как ни странно, он опять почувствовал возбуждение.