— Ага. Замечательно. Теперь буду идти и смотреть, как все падают вокруг меня. Ужасно весело. Я уже сосчитал — все кончится, когда мы пройдем миль триста двадцать. Это даже не рекорд.
— Слушай, Стеббинс, — сказал он. — А почему ты сам здесь? Скажи нам троим, все равно скоро все кончится, а мы знаем уже, что ты не Супермен. Стеббинс открыл рот и внезапно изверг из себя крекеры с арахисовым маслом, которые только что съел, почти целые, нетронутые желудочным соком.
Коротышка бросил на них затравленный взгляд и поспешил вперед. Карабины еще какое-то время следили за ним, потом отстали.
— Это все равно, что всю жизнь тренироваться в прыжках с шестом, а потом попасть на олимпиаду и подумать: "А чего это я приперся сюда с этой дурацкой палкой?”
За ним наблюдали. Крики утихли до приглушенного, почти сексуального шепота. Они ждали, когда он упадет.
Вблизи лицо Джо казалось еще более бронзовым. Замки на его кожаной куртке звякали, как далекая музыка.