Веки Олсона чуть-чуть дрогнули. Искра жизни, как последний поворот стартера в старом автомобиле.
— Если бы ты понимал, ты бы не ударился в истерику, и твоему другу не пришлось бы тебя выручать.
— Во те раз! — воскликнул Абрахам и засмеялся.
— Колли Паркер щупал его лоб и сказал, что у него жар. Он несет какую-то чушь — о своей жене, о хопи, о навахо… Трудно понять.
— Сперва нет. Мать, и Джен, и доктор Паттерсон — это друг моей матери, — сначала они гордились, потому что ведь немногие проходят тесты, а ты знаешь, сколько народу подает заявления. И все равно остаются тысячи, а потом они разыгрывают двести фамилий — сто участников и сто запасных.
Смех прошел, но внутренности у него словно превратились в желе, а легкие никак не могли набрать воздуха. Он зашагал вперед, пытаясь восстановить дыхание. Перед глазами плясали черные пятна, ноги заплетались, и пару раз он едва не упал.