Гэррети с удивлением увидел, что это был Пастор.
— Джон! Эй, Джонни, посмотри на этого беднягу!
Гэррети плотнее закутался в промокшую одежду. Дневная жара казалась теперь благодатью. Он надеялся, что немного теплее станет от людей, которые все в большем количестве толпились вдоль дороги. Они жались друг к другу, чтобы согреться, и терпеливо ждали — должно быть, чьей-нибудь смерти. Им не очень повезло. После Йенсена выбыло только двое участников, оба просто упали в обморок. Теперь их осталась ровно половина.
— Нет уж, спасибо. Я хочу гроб, обшитый свинцом.
— Теперь ты знаешь, что ошибался, — Гэррети пожал плечами.
Это был карикатурный итальянец, в соломенной шляпе и с черными закрученными усами. Он стоял возле старого фургона и махал им, показывая неправдоподобно белые зубы.