— Заткнись, — тихо сказал Бейкер, — или сейчас получишь.
— Точно, — Олсон улыбнулся жуткой улыбкой узника концлагеря, от которой у Гэррети внутри похолодело.
Вскоре после десяти они миновали указатель «Лайм-стоун 10 мл».
Толпа не знала усталости. Она кричала что-то единым хриплым криком и махала нечитаемыми плакатами. Имя Гэррети повторялось постоянно, изредка всплывали имена Барковича, Пирсона, Уаймэна. Прочие упоминались редко и моментально уходили, как хлопья снега, проносящиеся перед телеэкраном. Ракеты взлетали и рассыпались искрами. Их свет выхватывал из толпы причудливые фрагменты. Женщина прижимала к объемистой груди клетку с большой нахохлившейся вороной. Ученики колледжа выстроили живую пирамиду.
Но это случилось. Он смеялся, пока в желудке не поднялась тупая, режущая боль. Он согнулся, слыша, как сзади кто-то кричит. Это был Макфрис.
— Заткнись, убийца, — сказал Макфрис. — Рэй, а она красивая?