– Здесь, – ответил Зюзя, выходя из темноты. – Деньги принес?
– Прости меня, – шептал Глен, крепко сжимая ее в объятиях. – Прости, любимая…
В результате у меня получилось отличное плетение, которое укрепляло ткань, не давало проникать влаге внутрь и делало одежду более долговечной. Оно стоило затраченных на него усилий и одной моей рубашки, при первой попытке расползшейся на ниточки. Кроме того, это плетение забирало очень мало энергии, так как было слабеньким – ни арбалетный болт, ни стрелу оно не остановит, но зато для очистки от грязи, которая будет прилипать ко мне в дороге, не потребуется много сил и времени. Встроив его во все свои вещи, я заснул с чувством выполненного долга.
– Мне продолжить? – невозмутимо спросил я, вертя болт в пальцах.
О, кстати, раз напомнил о картинах, нужно кое-что у него спросить, а то засело у меня в голове, как заноза.
После этого он посторонился, пропуская меня. Я смерил его взглядом и зашел в кабинет прямо под светлые очи Фариама. Отдав честь сразу обоим, присутствующим в кабинете, я услышал, как захлопнулась дверь, отрезая нас от остального мира.