— Ну, мы сделали его уже целую бочку. — Ван-Некк был очень горд, остальные тоже сияли. — Рис, фрукты и воду оставляем на брожение, ждем около недели и потом, с помощью небольшого колдовства… — Толстяк захохотал и с удовольствием почесался. — Конечно, лучше выдержать год-другой, но мы выпиваем его быстрее, чем… — Он не договорил. — Вам не по вкусу?
— Ты списан на берег, кормчий! — глумился Феррьера. — Ты теперь на якоре! Останешься здесь на всю жизнь, тебе никогда не дадут пропуска на наши корабли! Ты навеки останешься здесь, на берегу!
Она положила руки на футон, низко наклонила голову, голос ее звучал покаянно. Но в глубине души она не была с ним согласна, и оба они знали, что она собирается сделать.
— Сеньора, пожалуйста, скажите господину Торанаге, что ему лучше бы спуститься вниз. Это будет безопасней, — сказал Феррьера.
— Нет. Пока нет. Пока только приготовь баркас. Со мной поедет Гомес.
Все самураи пытались предугадать, что значит этот невероятный поворот событий. Все с болью в сердце осознавали, что большинство из них, если не все, будут вынуждены стать ронинами, со всем, что под этим подразумевалось: потеря чести, доходов, семьи, будущего. Бунтаро знал, что он будет сопровождать Торанагу в его последней поездке и разделит его судьбу — смерть со всей своей семьей, всех ее поколений. Ишидо был слишком большим врагом лично для него, чтобы простить, и вообще, кто захочет остаться в живых после того, как его законный господин откажется от честной битвы таким трусливым образом. «Карма, — горько подумал про себя Бунтаро. — Будда, дай мне силы! Теперь я должен буду сам лишить жизни Марико и нашего единственного сына, прежде чем покончить с собой. Когда? Когда будет выполнен мой долг и мой господин с почетом отойдет в Пустоту. Ему будет нужен преданный помощник, не так ли? Все ушло, как листья осенью, все будущее и настоящее, «Малиновое небо» и судьба. Как раз вовремя. Теперь господин Яэмон наверняка будет наследником. Господин Торанага все-таки тайком в глубине души желал захвата власти, как бы он этого ни отрицал. Может быть, Тайко оживет в своем сыне, мы снова будем воевать с Китаем и на этот раз победим, чтобы встать на вершине мира, это наш божественный долг».