Так что она не чувствовала опасности со стороны женщин. Но не со стороны Блэксорна, как бы сильно она ни любила его сейчас. Он не был японцем. Он не был с самого рождения обучен строить свои внутренние, непроницаемые для других стены, за которыми можно было бы спрятаться. Его лицо, манеры, поведение могли выдать их. Она не боялась за себя. Только за него.
— Нет? — спросил Родригес. — Касиги Ябу-сама? Я от Тода Хиро-Мацу-сама, который более важный князь, чем ваш педераст и лизоблюд Касиги Ябу-сама, который самый большой пидор-сама во всем мире. Понял? — Он сорвал печать с двери, опустил руку на один из своих пистолетов.
— Да. Но это было после. Я очень вам благодарен.
— Если вы не прикажете вашим людям подняться на борт и разоружите англичанина, я распоряжусь вас уничтожить — и всех, кто у вас под началом, и всю команду — и прокляну вас и всех, кто у вас служит! Именем Бога!
Он церемонно поклонился галере, Торанаге, который сразу же прошел на ют, откуда ему было лучше видно, и поклонился в ответ.
Но Блэксорн уже не слушал… «Твой корабль погиб! Ты позволил ему погибнуть! Твой корабль мертв! У тебя нет корабля… нет корабля… нет корабля…»