— Досо, нан дес ка, Анджин-сан? — обратился к нему один из самураев.
— Он умер? — спросил Ван-Некк, его голос был почти не слышен.
— Нет, — сказал самурай, покачав головой, — Касиги Ябу-сама!
Торанага давно знал об этом священнике, который был испанцем и враждовал с португальцами. Но человек был в тюрьме по приказу Тайко, и он был заключенным Тайко, поэтому Торанага не имея права ни на кого в Осаке. Он умышленно отправил Анджин-сана в тюрьму не только, чтобы притвориться перед Ишидо, что незнакомец не имеет никакого значения, но и в надежде, что любознательный кормчий получит от монаха какие-нибудь сведения.
— Я не знаю, кормчий. Господи Боже. Я не могу нормально соображать. С его сердцем все в порядке, я думаю. Ему нужно сделать кровопускание. Но я не могу — не могу сосредоточиться… Дайте мне время. — Он устало замолчал, сел спиной к стене. Его начало трясти.
— Спасибо, ты очень внимательный. Немного чая и баня — это превосходно. Позже. Сначала расскажи мне обо всем, что случилось с того момента, как сюда прибыл этот корабль.