— Сейчас я собираюсь лечь спать. Мы выплываем на рассвете. — Торанага встал. Все проводили его вниз, остался только Блэксорн. Блэксорн остался один с ночью.
— Мое послание было частным, от Его Святейшества к господину Торанаге. Извините, я только посол. Но генерал Ишидо контролирует Осаку, как вы, конечно, знаете, и когда господин Торанага прибудет туда, для него все кончится. И для вас.
Ябу вынул из рукава свиток: — Здесь полный отчет для господина Ишидо. Когда господин Ишидо пожелает прекратить подготовку солдат, то подготовка конечно, прекратится.
— О, да, Анджин-сан, это так, — сказала Марико с легкостью, которой она не чувствовала. Потом она отогнала от себя мысли о Торанаге и Осаке и опять успокоилась. — Но Осака за много лиг отсюда, и до нее еще много времени, и пока это время не пришло, что будет, не знают ни Ишидо, ни этот добрый отец, ни мы — никто не знает, что случится на самом деле. Не так ли? Кроме господа Бога. Но он нам не скажет, правда? До тех пор, пока это не произойдет. Да?
— Ах верно? — Винк трясся всем телом. Блэксорн насторожился. — Это ваша вина! Вы сказали — пойдем в Японию, и мы пришли сюда. А сколько умерло по дороге? Это ваша вина!
Он пил зеленый чай, размышляя, знает ли Фудзико о прошедшей ночи. По ее лицу ничего нельзя было понять.