Свечи мерцали и трещали. Одна из служанок пролила немного саке на маленький лакированный столик перед Ябу, и он долго ее ругал. Затем выпил еще вина. — Блеф? Блеф, — сказал он. — Глупец! Почему вокруг меня одни глупцы?
— Простите, пожалуйста, я сожалею. Я… все нормально. Просто вдруг стало плохо с головой — бессонница. Простите. — Он поглядел в глаза Ябу, проверяя, скрыл ли свой опасный промах. — Жаль, что Торанага-сама болен. Надеюсь, ничего серьезного, Ябу-сама?
— Твои глаза лучше моих. Ну вот, теперь и я узнаю.
Кику взглянула на Оми. Его шея удобно покоилась на обитой войлоком деревянной подушке, руки переплетены. Его тело было сильным и чистым, кожа твердой и золотистой, местами блестящей. Она нежно приласкала его, достаточно, чтобы он почувствовал это сквозь сон, но недостаточно, чтобы разбудить его. Потом она выскользнула из-под стеганого одеяла, собирая свои раскиданные вокруг кимоно.
— Доброе утро, Дзеко-сан, как я рада вас видеть. Надеюсь, у вас все хорошо? — Марико почувствовала внезапный озноб, машинально начав этот обычный любезный разговор.
— О, пожалуйста, извините меня. Секс в интимном смысле. Секс — наше выражение для физического соединения мужчины и женщины. Это более вежливо, чем блуд, правда?