— Да, конечно. Прошу прощения. Мое имя Джон Блэксорн. Я англичанин, главный кормчий нидерландского флота. Наш порт Амстердам.
Оми покорно склонился. Старик сделал полупоклон, переведя взгляд на Блэксорна.
— Прошу извинить, Анджин-сан. — Урага стал подниматься по ступенькам.
Он подал ей легкий ужин на безупречном лакированном подносе, палочки для еды лежали в нужном положении, ломтики рыбы на рисе, которые он уложил, дополняли рисунок, и для завершения картины он разбросал в совершенном беспорядке несколько диких цветков, найденных им на берегу реки. Когда они покончили с едой, он поднял поднос — каждое его движение имело определенный смысл, который шел из глубины веков, и отнес его через низкую дверь в кухню.
Анджин-сан казался таким высоким, а она такой маленькой рядом с ним. Они пересекали двор, когда одновременно увидели Оми. Он стоял около ворот.
— Я подумаю над тем, что вы сказали, — повторил Торанага более твердо. — Мы встретимся завтра в это время, если вы не против.