— Это не благородство. Нет, совсем нет. Это только признание вины за то, что сначала она запросила такую грабительскую цену.
Здесь была тьма кромешная, но он ощупью двигался вперед, безошибочно находя нужную дверь в начинающейся суматохе. Он открыл дверь и прыгнул на человека, лежавшего на футоне. Но его рука, державшая нож, была зажата, словно тисками, и теперь он был вынужден схватиться врукопашную на полу. Он дрался очень умело, вырвался, опять ударил ножом, но промахнулся, запутавшись в одеяле. Убийца откинул одеяло и бросился на человека, держа нож для смертельного удара. Но человек повернулся с неожиданной ловкостью и сильно пнул его в пах ногой. Боль взорвалась в убийце, в то время как его жертва отскочила на безопасное расстояние.
— О, ради Бога! — сказал Блэксорн возбужденно. — Где моя комната? Где Онна? — Он отодвинул другую решетчатую дверь. На полу вокруг низкого столиха сидели за ужином четыре японца. Он узнал одного из них, седоволосого деревенского старосту, который был со священником. Они все поклонились. — О, извините, — сказал он и закрыл дверь.
Торанага еще раз посмотрел вверх, на сокола, который больше не принадлежал ему. Какое красивое создание, особенно теперь — там, в вышине, где она парила свободно… Вот что-то, видно, отвлекло ее — она повернула на север и скрылась из виду…
— А вы — доказательство его искренности, да? Жертвенный агнец на заклание?
— Почему вы не слушаете меня, Анджин-сан? Он может избить меня до смерти, если пожелает. Он имеет на это право, и я хочу, чтобы он так сделал — даже так! Иначе бы я не смогла вынести этот стыд. Выдумаете, легко жить с таким позором. Вы не слышали, что я вам рассказала? Я дочь Акечи Дзинсаи!