— Извините, — терпеливо предложил доктор, — вот, пожалуйста, выпейте…
— Вам приказано попытаться помириться, — сказал Торанага. Он хотел добавить, что «достойный мир лучше войны, не так ли?» Но это было неверно и могло втянуть в длинные философские споры, а он устал и не хотел спорить, только принять ванну и отдохнуть.
— Пожалуйста, извините меня, господин. Простите, но деньги уже есть. Не все деньги чужеземцев остались в сейфе. Тысяча монет случайно оказалась неучтенной. Простите.
Блэксорн понял, что спорить не о чем. «Боже, покарай их за это кровожадное, ослиное высокомерие, — подумал он. — Но, ей-богу, каково мужество! И у него, и у этой женщины».
— Помоги мне Бог — раз и навсегда я все же кормчий!
«Саита-Тереза» попала теперь в сложное положение, ветер был позади траверза с правого борта, удобно, чтобы идти в кильватере, и они быстро догоняли. Блэксорн держался середины прохода и сделал Ябу знак приготовиться. Все ронины-самураи согласно приказу сидели на корточках ниже планшира, невидимые, пока Блэксорн не отдаст команду, тогда каждый человек — с мушкетом или мечом — кинется к правому или левому борту — туда, куда потребуется. Ябу командовал. Японский капитан знал, что его гребцы гребут в темпе барабана, а старший из гребцов знал, что он должен слушаться Анджин-сана. И Анджин-сан один вел корабль.